Не возможно было не сравнивать два титана восточного побережья, но с первых минут стало понятно, что сердце будет отдано суровому индустриальному гиганту на озере Мичиган. Чикаго наполнен ветром и солнцем. Бетонные небоскребы Даунтауна почти просвечиваются, отражая бирюзовое небо в тысячах окон. Он свеж и расслаблен, а озерные ветра полируют его шершавые стенки.

Чикаго не суетлив, он как преисполненный собственного достоинства дворовый кот, который деловито валяется на солнышке на своей отвоеванной территории. Лишь иногда лениво приоткрывается один глаз, чтобы проконтролировать ситуацию. Наверное, по ночам в своих темных пригородах он отчаянно и яростно бьется за еду, деньги и жизнь, но днем в лучах согревающего солнца Чикаго спокоен и непоколебим.

Как и почти любой мегаполис Америки, этого кота тоже нехило потрепало. В конце 17 века этот еще необитаемый клочок земли стал убежищем для первых первопроходцев из Европы — по суше они могли перенести свои лодки с озера Мичиган к реке Миссисипи. Но им тут не были сильно рады.

Индейские племена не сильно жаловали заморских гостей, и вдобавок оказались намного смышленей и жадней, чем их собратья с острова Манхэттен. В конечном итоге в обмен на эти территории они получили от Соединенных Штатов товары на сумму почти 20.000 $. Там были явно не разноцветные стекляшки.

В 1848 году уже официальны город Чикаго стал разрастаться и всего за какие-то 32 года стал одним из крупнейших мегаполисов мира и 2-ым по численности жителей в США. Но настал переходный возраст и в 71 году он спалил в адском пламени почти половину себя, переживав в пепел 34 квартала с 18 тысячами зданий.

Треть населения осталось без своих деревянных пещерок. Но Феникс переродился, и пошел новый виток эволюции. На смену уязвимому дереву пришли негнущийся металл и каменный цемент — Чикаго пополз вверх.